Хогвартс имени Аластора Грюма

А вот и ещё одно явление: Натания Арчибальт собственной персоной. Мортиция зажмурилась и улыбнулась: ну, всё, сейчас начнётся. Или не сейчас, а позже, когда эти две рейвы доберутся до замка и до бедняги Филча или хотя бы до его кошки. Ризанна, конечно же, тут же рванула к Натке, оставив остальных позади. Можно было бы не звать всех остальных – для того, чтобы всколыхнуть ХА, хватило бы и этой знаменитой парочки. Мортиция жалела только об одном: даже если она расскажет Ланселоту всё в красках – и об этой встречи, и о прошлых их приключениях, – он всё равно не сможет оценить это по достоинству. Ну, разве что только наполовину, со стороны Ризанны, которую он помнит тринадцатилетней девочкой.

Эванс улыбнулась в ответ на заявление Вульф о том, что та съела бы пиксю. Уж кто-кто, а эта рейва вряд ли могла бы потребовать что-то менее экзотичное. Не в её это было бы стиле.

- Будет тебе пикся, Риззи, - весело ответила Мортиция и подошла к девушкам. - Натка, здравствуй! - она обняла белокурую рейву.

«Хорошо, что никто не спрашивает про меня, пусть лучше отвлекутся на других, а я молча поприсутствую – весьма в моём духе... - подумала мимоходом жительница шестого века, жена небезызвестного Ланселота и мать двоих детей. - Всё-таки сколько воды утекло. Все мы уже не те, у всех за это время появились тайны. Своя жизнь стала ещё более своей, и мы уже не так охотно делимся фактами своей биографии...»

Компания наконец-то направилась к замку. Сама Мортиция не жаждала встретить кого-то из преподавателей или насладиться пышным, какие тут обычно бывали, обедом. Скорее, она оказалась здесь только из желания вновь, уже в который раз, соприкоснуться с тем временем, которое оставила пять лет назад. Она не жалела, нет, но здесь был её первый дом, слишком много тут всего произошло, и поэтому тянуло, порой до тоски доходило.

«Мне всегда будет хотеться вернуться. На часок, на денёк. Просто потому что такая сильная привычка, - подумала Мортиция. - Просто потому что здесь всё по-настоящему своё, не смотря на долгое отсутствие. Хотя, кто знает, может ещё через пять лет я и там буду оставаться чужой, но и здесь такой же стану. И ни туда и ни сюда...»